Так что сами прикиньте, наградой такое наместничество было, али кое — что другое. Забегая вперед скажу, что вскоре взбунтовались окрестности, пришлось Владимиру с дружиной изрядно попотеть, их успокаивая. А те посадники, что от его имени правили, как в воду канули. Ну, так, стало быть, лишив варягов их вожаков, Владимир предложил остальным убраться в Византию, по добру по здорову. И там счастья в жизни искать. Но ребята сначала заартачились, мол, нам и тут неплохо живется. Правда, потом, вылавливая из Днепра своих сотоварищей, призадумались, а подумав, стали переговариваться меж собой.
— Да ну его этот Киев, в Царьграде теплее, да и море рядом, где на пляже позагорать можно. К тому же, золотыми монетами платят, а не мордами куньими. Опять же, вино дешевое, да девки доступные, с разных концов света собранные. А тут вон, вместо вина, воду из речки хлебать заставляют. Это же антисанитария в чистом виде. Да и бабы местные, зачастую на их ухаживания, коромыслом между глаз отвечают.
Покумекав так недолго, сели в свои ладьи, да и помахали на прощание Владимиру, вместе с Киевлянами ручкой. Вернувшись с пристани, князь сразу пожелал важным делом заняться, от которого его оторвали. Да вот напасть, на свою беду, в палатах его греческие мнихи поджидали, что пытались Ярополка к свету вытянуть, а теперь решили и за него взяться. Эх, не то время подгадали. Владимир и разговаривать не стал, а велел взашей их гнать, не только с терема, но и из города. Правда, потом, утомившись от дел, призадумался. А подумать было о чем. К примеру, та вера Византийская, не только им устоять от разгрома в тяжелое время помогла, но и новую силу дала. Вожди да князья, что далее на Западе живут, о своих богах позабыв, сразу королями, да императорами заделались. Правят единолично, и все им кланяться обязаны, потому как помазали их там чем то. И теперь они не просто люди, а помазанники божьи, и трогать их не моги. Но его-то никто ничем не мазал. Вот как тут быть, на кого положиться, кому довериться? К примеру, купцам веры нет, они только своей прибыли верны. Эту истину Владимир на себе проверил. Бояре тоже сами себе на уме. Вон их сколько, гордых да чванливых по Киеву шляется, а разве помогли они Ярополку, поддержали его в трудную минуту? Нет. Предали, при первой же возможности. Людская любовь? Это явление, как погода переменчива. Сегодня купаешься в лучах их любви, а завтра нож в бок сунут. Что, правда, то, правда. Если заглянуть чуть вперед, то, не смотря на то божественное помазанье, со временем, многих королей повыводили, мало их теперь на земле обитается. Ну да это дела будущие, тогда еще ни кому не известные. Из своих раздумий, Владимир понял, что вера, обладает колоссальной силой, и ей вполне по плечу облегчить ему управление всеми попавшими ему под руку землями. А единственная сила, на которую он может опереться, это его дружина. Которая должна ему стать родней, по примеру отца. Ну и оставалось только придумать, как еще богам угодить, чтобы и они в стороне не остались. Да поддержали его в благих намерениях. Тут ответ прост. Нужно создать столп веры, по примеру, как в Риме, или Царьграде. Один Германские племена объединяет, другой ромеев возвеличивает. А он создаст свой центр, славянский. Постаравшись объединить, все разрозненные племена. Но, перво-наперво, дружина. С уходом варяг, у него почитай только Новгородцы и остались, а при таком то грандиозном плане, этого ой как мало. Итак, первым делом с Варяжко, и его дружиной замириться. Таких верных своему долгу людей не изводить, а привечать надо. Пусть даже к нему на службу не пойдет, зато земли разорять перестанет, а это уже многое значит. Потом поход на Червонную Русь. Нечего им под Ляхами, да Чехами маяться, а там, и до Черной доберемся. Заодно, границу от Киева отодвину, и пути торговые, что на Запад ведут, приобрету. Как ни крути, а торговля дело важное. Чем больше торговых путей, тем богаче, сильней и независимей его государство будет.
Переговоры с Варяжко оказались трудными. Не верил он в обещания Владимира, зла не помнить и жить в любви да мире. Но и по чужим землям всю жизнь скитаться, на родную землю врагов приводя, хорошего мало. В конечном итоге, от мести он отказался, но и служить князю тоже не стал. Правда, некоторая часть людей, что за ним шла, все же влилась в дружину Владимира, чему тот был только рад. Усилившись воинами Варяжко, да поднабрав охотников из Киевлян, недолго думая, князь направился в Червонную Русь. Поход оказался очень удачным, и Владимир без особого труда занял Перемышль, Червень и другие города, присоединив их к своим владениям. Вернувшись с победой обратно, он тут же, возле своего княжьего терема, в благодарность богам за помощь, повелел поставить огромный идол Перуна, и украсить его серебряной головой, и золотыми усами. Вот во время любования своим творением, к нему и явился гонец с неприятной новостью.
— Вятичи взбунтовались. Посадника твоего на куски порезали, да велели передать, что никогда более дань Киеву платить не будут. Потому как они люди свободные, и не под кем жить не собираются.
— Ну, это мы еще посмотрим. — Передернул Владимир плечами. — Они моему отцу то же самое говорили. Надо бы им показать, что и со мной такие шутки плохо на здоровье сказываются. — Он повернулся к своему дяде. — Добрыня, пора тебе в Новгород возвращаться. Все — таки, как — никак, ты наместник, а за купцами там глаз да глаз нужен. И еще, чтобы они не подумали, что их опять принижают, поставь там такого же Перуна, — глянул он любовно, на своего божественного покровителя, — как и здесь, в Киеве. Вот где — где, а в Новгороде нам смуты не нужно.
— Не волнуйся племяш. — Отозвался будущий богатырь земли Русской. — Если у кого завихрения в мозгу случаться, я тут же вылечу. Есть у меня на этот случай отличное лекарство. — Похлопал он по своему мечу.
— Да — а, — протянул Владимир, — с таким лекарством, враз болеть не захотят. Ну, раз все понятно, пора за дело приниматься, а то, небось, Вятичи заскучали, нас в гости дожидаясь.
Усмирив Вятичей, хорошенько погоняв их по лесам да болотам, князь довольный возвращался в стольный Киев, предвкушая важные дела в своих покоях, что на время походов приходилось отложить. Только вот мечты эти, грубо прервали бояре, встретившие его
